Издательство BAbookМОСКВА – СИНЬЦЗИН
Сбежавший комиссар госбезопасности
Бегство майора Орлова, возможно, было перестраховкой, побочным эффектом тотального страха, который генерировала и которым сама была насквозь пропитана советская репрессивная система. Но другой, еще более именитый и знаменитый чекистский беглец, комиссар госбезопасности и депутат Верховного Совета СССР Генрих Люшков, сбежавший в июне 1938 года, и в самом деле едва успел унести ноги.
Генрих Люшков
Товарищ Люшков, руководитель самого крупного и мощного регионального подразделения НКВД, дальневосточного, понял, что ему конец, когда узнал, что в Хабаровск направляется сам Фриновский. Страшный человек просто так в командировки не ездил. К тому же Люшков получил телеграмму с вызовом в Москву, «на новое место работы». Это был уже совсем перебор.
По части ловкости и «держания носа по ветру» Генрих Самойлович дал бы сто очков вперед и Орлову. Это была птица более высокого полета, мастер маневрирования. Он умудрился сохранить свои позиции после падения прежнего покровителя Ягоды и понравиться новому наркому Ежову, который совсем недавно, в январе 1938 года, на совещании чекистского руководства, ставил Люшкова всем в пример за «лучшие по стране показатели» — 70.000 разоблаченных врагов народа (на негусто населенном Дальнем Востоке!)
Но, хорошо зная повадки Фриновского, Люшков не сомневался, что следующим разоблаченным врагом народа суждено стать ему самому.
Как и у Орлова, у него был план. Люшков отправил семье в Москву условленную телеграмму «шлю поцелуи». У жены и дочери были приготовлены документы для поездки в Польшу. Сам же ушел на маньчжурскую сторону через приготовленное «окно» на границе.
Жену с дочерью сняли с поезда и арестовали, но у Генриха Самойловича, ценного консультанта японской разведки, скоро уже была новая спутница жизни, японская.
Рюсикофу-сан с новыми друзьями
Финал истории беглого депутата Верховного Совета описан в моем очерке «Приключения колобка» (если это был финал).
«Закончилось всё очень интересно.
Летом 1945 года дела у японцев стали совсем паршивые. Империя из последних сил сопротивлялась американцам и ужасно боялась, что Советский Союз нарушит пакт о нейтралитете. В этой ситуации держать у себя личного врага Сталина было неразумно.
Когда советские войска перешли границу и разгром стал неминуемым, лисичка-сестричка решила, что колобка пора слопать. Начальник японской военной миссии Такэока получил приказ избавиться от компрометирующего субъекта и поступил согласно самурайскому кодексу: вызвал к себе «Рюсикофу-сан», объяснил ситуацию и предложил почетно застрелиться. Почетно стреляться колобок отказался (они этого не умеют), и тогда Такэока прикончил неискреннего человека без почета, а труп приказал сжечь, о чем и отрапортовал начальству.
Казалось бы, сказке про колобка конец.
Но в рассказе Такэоки есть одна странность. Вот зачем офицерам императорской армии было утруждаться и сжигать труп? Зарыли бы или бросили бы в реку. Кто 19 августа 1945 года, накануне краха, стал бы задавать вопросы и проводить расследования?
Ой, боюсь, наврали японцы начальству. Упустили колобка и побоялись сознаться.
Тем более, есть свидетель, который видел Люшкова в толпе на Дайрэнском вокзале садящимся на поезд.
Полагаю, что колобок покатился дальше и, возможно, вынырнул где-нибудь под другим именем. Ему было всего сорок пять. Полжизни впереди».
