Евгений Фельдман. Мечтатели против космонавтов

Дорогие читатели!

По просьбам читателей из РФ (и не только) мы возобновляем публикацию книги Евгения Фельдмана  «Мечтатели против космонавтов» в рубрике Книга с продолжением. Напомним, что эту рубрику мы специально сделали для российских читателей, которые лишены возможности покупать хорошие книжки хороших авторов. Приходите каждый день, читайте небольшими порциями совершенно бесплатно. А у кого есть возможность купить книгу полностью – вам повезло больше, потому что вы можете купить эту книгу и в аудиоверсии, и в бумажном виде и даже с автографом автора!

Читайте, оставляйте восторженные комментарии!

Редакция Книжного клуба Бабук

ЧАСТЬ IV
 Глава 25. Милиционер вступает в игру

Россия, март — октябрь 2018

Выстроить работу на фрилансе было непросто. Я сразу решил, что не буду сотрудничать с российским государством и его производными — единственным исключением стал Музей истории ГУЛАГа. Независимых медиа осталось всего несколько. Западные газеты хорошо платили, но отправляли снимать клюкву вроде кадетских училищ. Впрочем, потока заказов вполне хватало, чтобы я мог отказываться от неинтересных тем. Вскоре к миксу добавились съемки в больницах для благотворителей из «Русфонда».

Интереснее всего были шальные, одноразовые заказы: я то фотографировал колбочки в химической лаборатории, то оказывался на конференции криптостартаперов в Сингапуре, а за месяц до смерти Петя Офицеров попросил поснимать его в студии. 

Самый необычный заказ прилетел в марте 2018 года. Некий кувейтский принц ездил по всему миру, записывая интервью с людьми вроде Михаила Горбачева или сына наркобарона Пабло Эскобара, — а теперь должен был снимать кого-то в Москве. Меня пригласили фотографировать закулисье их разговора. 

Для беседы специально арендовали «ленинский» номер гостиницы «Националь», смотрящий на угол Тверской и Моховой. В шесть утра мы собрались там вместе с ассистентами и операторами, гадая, кого же предстоит снимать. С потолка на нас глядели пухлые ангелочки, за окном был ужасный холод, а продюсеры потихоньку начинали паниковать: принц опаздывал на запись вводок. Он появился через несколько часов, заспанный и недовольный. Через полчаса мы уже стояли между сугробов на Манежной, и среди непонятных арабских слов я расслышал повторяющуюся фамилию. Сноуден. 

Эдвард Сноуден к тому времени жил в Москве уже пять лет — с того момента, как раскрыл журналистам схемы тотальной прослушки, внедренной американской спецслужбой АНБ. Пока он летел из Гонконга на Кубу через Россию, его паспорт аннулировали, и он застрял в Шереметьево. Мои приятели из фотоагентств несколько дней пытались проникнуть в транзитную зону, а некоторые даже взяли билет в Гавану в надежде снять Сноудена — и двенадцать часов снимали пустое кресло в самолете. С тех пор Сноуден осел в Москве, но его никто толком не видел. Ходили слухи, что ФСБ строго отсекает его от внешнего мира.

Уникальная съемка так меня обрадовала, что я мгновенно проникся к принцу симпатией и решил снимать его так же интенсивно, как Навального, — не отставая ни на шаг. Мы разговорились: заметив машину с мигалкой, кувейтец восхищенно воскликнул, что увидел Путина, и мне пришлось объяснять ему, что такое chlenovoz. Записывая дубль за дублем на ледяном ветру, принц замерз, и в гостиницу я повел его кружным путем, через теплый ГУМ. Он немедленно купил себе мороженое.

Несколько часов техники выставляли в комнате свет, а потом в нее тихонько вошел Сноуден. Беглец, перевернувший мир, оказался почти безликим. Принц задавал скучные вопросы, и его герой давал такие же ответы — невероятно подробные и при этом предсказуемые до последнего слова. Я сидел прямо под софитами, на диванчике в углу комнаты, стараясь не мешать операторам, и вскоре из-за недосыпа и утра на холоде стал проваливаться в сон. Продюсер выпроводил меня из комнаты.

Я пришел в себя как раз к концу записи — сообразив, что на всякий случай для архива стоит поснимать Сноудена одного, вне контекста интервью. Несколько кадров я успел сделать, пока он по очереди позировал с каждым из съемочной группы. Когда он попрощался и вышел из номера, я двинулся за ним по длинному коридору. Мне ужасно хотелось подглядеть, будет ли у американца сопровождение из ФСБшников. Сноуден, будто прочитав мое намерение, решительным жестом приказал мне остановиться.

К тому моменту я выпустил уже три книги со своими фотографиями — про революцию и войну в Украине, выборы в Америке и чемпионство «Спартака». Мне ужасно хотелось продолжить работу над офлайновыми проектами, и я даже размышлял о запуске небольшого издательства, чтобы печатать альбомы и с чужими съемками.

Впрочем, я давно решил, что сначала должен опубликовать на бумаге проект про Навального — но никак не мог придумать формат. Фото-книга получилась бы слишком торжественно-хвалебной, да и цена стала бы неподъемной для многих.

Как-то, бессонной джетлагной ночью после митинга в Хабаровске, я обсуждал свою идею с питерским фотографом Давидом Френкелем, и тут меня осенило: я должен запустить журнал! Это был ответ на все вопросы сразу. Каждый выпуск надо посвятить одной большой работе одного фотографа, издавать с помощью предзаказов, начать с «Это Навальный», максимально снизить цену, печатая в «низкий сезон» после праздников. 

Ваня Степаненко, верставший все мои альбомы, взял на себе дизайн, Катя Пташкина, работавшая с текстами для них, стала редактором, а Наташа участвовала во всем поровну. Второй выпуск я решил составить из фотографий Сергея Пономарева: несмотря на все премии, он толком не публиковался в России. Он разрешил взять что угодно из своего огромного архива, и я придумал срифмовать под одной обложкой его проекты про Афганистан и Лондон, колонию и метрополию.

Куда сложнее было с названием. Изящный оксюморон для описания формата — «глянцевый самиздат» — я предложил еще осенью. К зиме мы начали верстать первый выпуск, озаглавив проект «Сам себе журнал», а к февралю придумали емкое и непереводимое слово «Свой».

За неделю до запуска я узнал, что режиссер-лоялист Никита Михалков уже много лет выпускает журнал с таким названием. «Светосила», «Пульс», DIY — все другие варианты были ужасны, и я решил, что «свои» у нас с Михалковым слишком разные, чтобы переживать о повторе.

Мы моментально собрали необходимую сумму для издания журнала про Навального. Я очень боялся, что полиция изымет тираж, и попросил адвоката Илью Новикова проинструктировать типографию. На случай обыска рабочие должны были держать на виду небольшую часть напечатанного, а остальное спрятать. Когда тираж был готов, мы перевезли его в квартиру Новикова — и только после этого я опубликовал кучу фотографий со станками, «прямо сейчас» готовящими первый выпуск.

К тому моменту я уже знал, о чем будет третий номер. Зимой мне само собой приплыло предложение, о котором я и не мечтал. В России назревал чемпионат мира по футболу, и один из читателей написал, что его небольшому изданию дали лишнюю квоту на фотографа; денег на гонорары, конечно, не было, зато он мог обеспечить мне аккредитацию. Я не поверил своей удаче, но через несколько месяцев меня позвали забирать проходку в «Лужники». 

«Мечтатели против космонавтов»

электронная книга
аудиокнига
бумажная книга
бумажная книга с автографом автора